Неточные совпадения
Князь,
казалось, имел сказать еще многое, но как только княгиня услыхала его тон, она, как это всегда бывало в
серьезных вопросах, тотчас же смирилась и раскаялась.
Княгиня с московским франтом сидела на лавке в крытой галерее, и оба были заняты,
кажется,
серьезным разговором.
— А знаете что, — спросил он вдруг, почти дерзко смотря на него и как бы ощущая от своей дерзости наслаждение, — ведь это существует,
кажется, такое юридическое правило, такой прием юридический — для всех возможных следователей — сперва начать издалека, с пустячков, или даже с
серьезного, но только совсем постороннего, чтобы, так сказать, ободрить, или, лучше сказать, развлечь допрашиваемого, усыпить его осторожность, и потом вдруг, неожиданнейшим образом огорошить его в самое темя каким-нибудь самым роковым и опасным вопросом; так ли?
— Для
серьезной оценки этой книги нужно, разумеется, прочитать всю ее, — медленно начал он, следя за узорами дыма папиросы и с трудом думая о том, что говорит. — Мне
кажется — она более полемична, чем следовало бы. Ее идеи требуют… философского спокойствия. И не таких острых формулировок… Автор…
Ему нравилось, что эти люди построили жилища свои кто где мог или хотел и поэтому каждая усадьба как будто монумент, возведенный ее хозяином самому себе. Царила в стране Юмала и Укко
серьезная тишина, — ее особенно утверждало меланхолическое позвякивание бубенчиков на шеях коров; но это не была тишина пустоты и усталости русских полей, она
казалась тишиной спокойной уверенности коренастого, молчаливого народа в своем праве жить так, как он живет.
Нестор Катин носил косоворотку, подпоясанную узеньким ремнем, брюки заправлял за сапоги, волосы стриг в кружок «à la мужик»; он был похож на мастерового, который хорошо зарабатывает и любит жить весело. Почти каждый вечер к нему приходили
серьезные, задумчивые люди. Климу
казалось, что все они очень горды и чем-то обижены. Пили чай, водку, закусывая огурцами, колбасой и маринованными грибами, писатель как-то странно скручивался, развертывался, бегал по комнате и говорил...
Нехаева была неприятна. Сидела она изломанно скорчившись, от нее исходил одуряющий запах крепких духов. Можно было подумать, что тени в глазницах ее искусственны, так же как румянец на щеках и чрезмерная яркость губ. Начесанные на уши волосы делали ее лицо узким и острым, но Самгин уже не находил эту девушку такой уродливой, какой она
показалась с первого взгляда. Ее глаза смотрели на людей грустно, и она как будто чувствовала себя
серьезнее всех в этой комнате.
Марина посмотрела на него, улыбаясь, хотела что-то сказать, но вошли Безбедов и Турчанинов; Безбедов — в дворянском мундире и брюках, в туфлях на босых ногах, — ему удалось причесать лохматые волосы почти гладко, и он
казался менее нелепым — осанистым,
серьезным; Турчанинов, в поддевке и резиновых галошах, стал ниже ростом, тоньше, лицо у него было несчастное. Шаркая галошами, он говорил, не очень уверенно...
Он смотрел мысленно и на себя, как это у него делалось невольно, само собой, без его ведома («и как делалось у всех, — думал он, — непременно, только эти все не наблюдают за собой или не сознаются в этой, врожденной человеку, черте: одни — только
казаться, а другие и быть и
казаться как можно лучше — одни, натуры мелкие — только наружно, то есть рисоваться, натуры глубокие,
серьезные, искренние — и внутренно, что в сущности и значит работать над собой, улучшаться»), и вдумывался, какая роль достается ему в этой встрече: таков ли он, каков должен быть, и каков именно должен он быть?
Он не сидел, не стоял на месте, то совался к бабушке, то бежал к Марфеньке и силился переговорить обеих. Почти в одну и ту же минуту лицо его принимало
серьезное выражение, и вдруг разливался по нем смех и
показывались крупные белые зубы, на которых, от торопливости его говора или от смеха, иногда вскакивал и пропадал пузырь.
Словом, комедия ей
казалась так же мало
серьезным делом, как тебе
кажется роман.
Всякое так называемое «
серьезное дело» мне
кажется до крайности пошло и мелко.
— Нет, не нахожу смешным, — повторил он ужасно серьезно, — не можете же вы не ощущать в себе крови своего отца?.. Правда, вы еще молоды, потому что… не знаю…
кажется, не достигшему совершенных лет нельзя драться, а от него еще нельзя принять вызов… по правилам… Но, если хотите, тут одно только может быть
серьезное возражение: если вы делаете вызов без ведома обиженного, за обиду которого вы вызываете, то тем самым выражаете как бы некоторое собственное неуважение ваше к нему, не правда ли?
— Я ценю наши бывшие встречи; мне в вас дорог юноша, и даже, может быть, эта самая искренность… Я ведь — пресерьезный характер. Я — самый
серьезный и нахмуренный характер из всех современных женщин, знайте это… ха-ха-ха! Мы еще наговоримся, а теперь я немного не по себе, я взволнована и…
кажется, у меня истерика. Но наконец-то, наконец-то даст он и мне жить на свете!
Знаете, мне
кажется, что я весь точно раздваиваюсь, — оглядел он нас всех с ужасно
серьезным лицом и с самою искреннею сообщительностью.
О, опять повторю: да простят мне, что я привожу весь этот тогдашний хмельной бред до последней строчки. Конечно, это только эссенция тогдашних мыслей, но, мне
кажется, я этими самыми словами и говорил. Я должен был привести их, потому что я сел писать, чтоб судить себя. А что же судить, как не это? Разве в жизни может быть что-нибудь
серьезнее? Вино же не оправдывало. In vino veritas. [Истина в вине (лат.).]
Ты,
кажется, решительно принимаешь меня за поседелого Хлестакова, и, однако, судьба моя гораздо
серьезнее.
По-моему, все ошибались: наш прокурор, как человек и характер,
кажется мне, был гораздо
серьезнее, чем многие о нем думали.
Иеромонахи, впрочем нисколько не изменившие своих физиономий, с
серьезным вниманием следили, что скажет старец, но,
кажется, готовились уже встать, как Миусов.
К востоку от водораздела, насколько хватал глаз, все было покрыто туманом. Вершины соседних гор
казались разобщенными островами. Волны тумана надвигались на горный хребет и, как только переходили через седловины, становились опять невидимыми. К западу от водораздела воздух был чист и прозрачен. По словам китайцев, явление это обычное. Впоследствии я имел много случаев убедиться в том, что Сихотэ-Алинь является
серьезной климатической границей между прибрежным районом и бассейном правых притоков Уссури.
Если наши интересы не связаны с поступками человека, его поступки, в сущности, очень мало занимают нас, когда мы люди
серьезные, исключая двух случаев, которые, впрочем,
кажутся исключениями из правила только людям, привыкшим понимать слово «интерес» в слишком узком смысле обыденного расчета.
Эти религиозно-философские круги мне
казались более
серьезными, чем литературные круги Петербурга.
Возникал тяжелый вопрос: в священнике для нас уже не было святыни, и обратить вынужденную исповедь в простую формальность вроде ответа на уроке не
казалось трудным. Но как же быть с причастием? К этому обряду мы относились хотя и не без сомнений, но с уважением, и нам было больно осквернить его ложью. Между тем не подойти с другими — значило обратить внимание инспектора и надзирателей. Мы решили, однако, пойти на
серьезный риск. Это была своеобразная дань недавней святыне…
Все это опять падало на девственную душу, как холодные снежинки на голое тело… Убийство Иванова
казалось мне резким диссонансом. «Может быть, неправда?..» Но над всем преобладала мысль: значит, и у нас есть уже это… Что именно?.. Студенчество, умное и
серьезное, «с озлобленными лицами», думающее тяжкие думы о бесправии всего народа… А при упоминании о «генералах Тимашевых и Треповых» в памяти вставал Безак.
Много в этом было наивного, и революционные планы даже
серьезных людей того времени
кажутся теперь совершенно ребяческими.
«Зерцало» было как бы средоточием жизни всего этого промозглого здания, наполненного жалкими несчастливцами, вроде Крыжановского или Ляцковского. Когда нам в неприсутственные часы удавалось проникать в святилище уездного суда, то и мы с особой осторожностью проходили мимо зерцала. Оно
казалось нам какой-то волшебной скинией. Слово, неосторожно сказанное «при зерцале», было уже не простое слово. Оно влекло за собой
серьезные последствия.
Матери опять не хотят нас пускать ночевать в саду. Бог знает, что у них на уме… Но те, что приходят «на двор» с просьбами, кланяются, целуют руки… А те, что работают у себя на полях, —
кажутся такими умелыми и
серьезными, но замкнутыми и недоступными…
Младшая опять радостно поклонилась мне, но, когда Лена повернулась ко мне с приветливым поклоном, мне
показалось, что лицо у нее сильно изменилось: она стала еще красивее с отрастающими волнистыми волосами, черты были те же, но в них появилось что-то новое, как будто она стала взрослее и
серьезнее.
Все Заполье переживало тревожное время.
Кажется, в самом воздухе висела мысль, что жить по-старинному, как жили отцы и деды, нельзя. Доказательств этому было достаточно, и самых убедительных, потому что все они били запольских купцов прямо по карману. Достаточно было уже одного того, что благодаря новой мельнице старика Колобова в Суслоне открылся новый хлебный рынок, обещавший в недалеком будущем сделаться
серьезным конкурентом Заполью. Это была первая повестка.
Он знал историю жизни почти каждого слобожанина, зарытого им в песок унылого, голого кладбища, он как бы отворял пред нами двери домов, мы входили в них, видели, как живут люди, чувствовали что-то
серьезное, важное. Он,
кажется, мог бы говорить всю ночь до утра, но как только окно сторожки мутнело, прикрываясь сумраком, Чурка вставал из-за стола...
Когда в комнате бывало тихо и смена разнообразных звуков не развлекала его внимания, ребенок,
казалось, думал о чем-то с недоумелым и удивленным выражением на красивом и не по-детски
серьезном лице.
Князь заметил мельком, что Александре Ивановне,
кажется, очень не нравится, что Евгений Павлович говорит слишком весело, говорит на
серьезную тему и как будто горячится, а в то же время как будто и шутит.
Она заметила, между прочим, что, «
кажется, они там все, по своей всегдашней привычке, слишком забежали вперед и из мухи сочинили слона; что сколько она ни вслушивалась, не убедилась, чтоб у них действительно произошло что-нибудь
серьезное; что не лучше ли подождать, пока что-нибудь еще выйдет; что князь, по ее мнению, порядочный молодой человек, хотя больной, странный и слишком уж незначительный.
— Как вам
показалось, князь, — обратился вдруг к нему Ганя, — что это,
серьезный какой-нибудь человек или только так, безобразник? Собственно ваше мнение?
Отец, мать и сестры, все поспели в гостиную, чтобы всё это видеть и выслушать, и всех поразила «нелепость, которая не может иметь ни малейших последствий», а еще более
серьезное настроение Аглаи, с каким она высказалась об этой нелепости. Все переглянулись вопросительно; но князь,
кажется, не понял этих слов и был на высшей степени счастья.
Но проглядывает на каждой странице радость в унижении Наполеона, и если бы можно было оспорить у Наполеона даже всякий признак таланта и в других кампаниях, то Шаррас,
кажется, был бы этому чрезвычайно рад; а это уж нехорошо в таком
серьезном сочинении, потому что это дух партии.
— Как вы думаете, князь? — не дослушал Евгений Павлович, поймав на себе любопытный и
серьезный взгляд князя Льва Николаевича. — Как вам
кажется: частный это случай или общий? Я, признаюсь, для вас и выдумал этот вопрос.
Но некоторая тупость ума,
кажется, есть почти необходимое качество если не всякого деятеля, то по крайней мере всякого
серьезного наживателя денег.
Вообще Пушкин
показался мне несколько
серьезнее прежнего, сохраняя, однакож, ту же веселость; может быть, самое положение его произвело на меня это впечатление.
— Я не знаю, вздумалось ли бы мне пошалить таким образом, а если бы вздумалось, то я поехала бы. Мне
кажется, — добавила Женни, — что мой отец не придал бы этому никакого
серьезного значения, и поэтому я нимало не охуждала бы себя за шалость, которую позволила себе Лиза.
Лихонин смутился. Таким странным ему
показалось вмешательство этой молчаливой, как будто сонной девушки. Конечно, он не сообразил того, что в ней говорила инстинктивная, бессознательная жалость к человеку, который недоспал, или, может быть, профессиональное уважение к чужому сну. Но удивление было только мгновенное. Ему стало почему-то обидно. Он поднял свесившуюся до полу руку лежащего, между пальцами которой так и осталась потухшая папироса, и, крепко встряхнув ее, сказал
серьезным, почти строгим голосом...
— Умирает человек:
кажется,
серьезное и великое дело совершается… Вдруг приведут к нему разных господ, которые кричат и козлогласуют около него, — проговорил он.
— Расскажите подробнее. Слушайте: я ужасно желаю видеть Наташу, потому что мне много надо с ней переговорить, и мне
кажется, что мы с ней все решим. А теперь я все ее представляю себе в уме: она должна быть ужасно умна,
серьезная, правдивая и прекрасная собой. Ведь так?
— Катя, мне
кажется, может его сделать счастливым, — продолжала она. — Она с характером и говорит, как будто такая убежденная, и с ним она такая
серьезная, важная, — все об умных вещах говорит, точно большая. А сама-то, сама-то — настоящий ребенок! Милочка, милочка! О! пусть они будут счастливы! Пусть, пусть, пусть!..
Я сидел у растворенного окна, смотрел на полную луну и мечтал. Сначала мои мысли были обращены к ней,но мало-помалу они приняли
серьезное направление. Мне живо представилось, что мы идем походом и что где-то, из-за леса,
показался неприятель. Я, по обыкновению, гарцую на коне, впереди полка, и даю сигнал к атаке. Тррах!.. ружейные выстрелы, крики, стоны, «руби!», «коли!». Et, ma foi! [И, честное слово! (франц.)] через пять минут от неприятеля осталась одна окрошка!
Этот
серьезный разговор как раз происходил перед самым балом, когда Евгений Константиныч, одетый, завитой и надушенный, был уже совсем готов
показаться в приемных залах господского дома, где с подавленным шорохом гудела и переливалась цветочная живая человеческая масса. Перед самым выходом к гостям генерал конфиденциально сообщил Прейну, что Нине Леонтьевне что-то сегодня нездоровится.
— Не знаю уж! — осторожно сказала мать. — Иной раз
покажется трудно. А всего так много, все такое
серьезное, удивительное, двигается одно за другим скоро, скоро так…
Однако ж и он не сразу удовлетворил буржуа (
казался слишком трудным), так что романы его долгое время пользовались гораздо большею известностью за границей (особенно в России), нежели во Франции."Ассомуар"[«Западня»] был первым произведением, обратившим на Зола
серьезное внимание его соотечественников, да и то едва ли не потому, что в нем на первом плане фигурируют представители тех «новых общественных наслоений»59, о близком нашествии которых, почти в то же самое время, несколько рискованно возвещал сфинкс Гамбетта (Наполеон III любил, чтоб его называли сфинксом; Гамбетта — тоже) в одной из своих речей.
С первого взгляда может
показаться, что осуществление подобной программы потребует сильного воображения и очень
серьезных приспособлений.
— Ничего, смолчал, и, знаешь,
показался мне какой-то старой, бессемейной девкой, которые от собственной душевной пустоты занимаются участью других и для которых ничего нет страшнее, как прямые,
серьезные отношения в жизни, и они любят только играть в чувства… — вот вам и гуманность вся его… откуда она происходит!..